Женщина посмотрела на него с удивлением и, как ему показалось, с некоторым испугом.

– А я? – спросила она.

– А вы останетесь здесь, – ответил сыщик.

– Вы не будете меня арестовывать, задерживать? Не знаю, как это правильно называется.

– Не вижу для такого задержания никаких причин, – сказал Гуров. – Разве только…

Лишь одно обстоятельство мешало ему расстаться с Настей Родионовой, единственная мысль крутилась у него в голове:

«А ты случайно после нашего ухода не полезешь в петлю? Не выбросишься из окна от отчаяния, от осознания своей вины?»

Но ведь не скажешь такое малознакомому человеку!

Поэтому Лев Иванович сказал другое:

– Только хочу вам напомнить, вы сейчас очень нужны вашему мужу. Несмотря на все, что случилось, вы с ним остаетесь мужем и женой, семьей. У вас еще могут быть дети. Если, конечно, вы захотите.

– Но ведь Андрей теперь… – начала она и запнулась, не зная, как сформулировать страшный вопрос. – Его ведь не навсегда посадят? Не до конца жизни?

– Я, конечно, не судья, – ответил Гуров. – Но думаю, не до конца. Несомненно, его признают виновным в убийстве, но у него есть очевидные смягчающие обстоятельства. Пожалуй, в девятнадцатом веке вашего мужа и вовсе могли бы оправдать. А сейчас срок будет не очень большим. Тут еще многое будет зависеть от адвоката. Но в любом случае это станет для него тяжелым испытанием. Помочь ему можете только вы. Помните об этом. До свидания. Да, вот эту одежду вашего мужа мы изымаем. Распишитесь вот здесь, пожалуйста. Да, и возьмите ваши ключи.

Глава 28

Еще не было и полуночи, когда Тарабрин высадил Гурова возле гостиницы «Сосновый бор». Самому капитану предстояло еще ехать в криминалистическую лабораторию, сдавать на анализ одежду, изъятую на квартире Родионовых.

Сыщик вошел в свой номер, снял куртку и тут сообразил, что сегодня с утра ничего не ел. Никакой еды в номере у него нет.

Но ведь, как известно, цивилизация идет вперед, в том числе и в городе Столбовое. Сыщик спустился в фойе, узнал у дежурной телефон службы доставки и сделал заказ. Он попросил двойную порцию пельменей, только обязательно горячих, три разных салата и маленькую бутылку «Столичной».

«Кажется, у меня есть повод, чтобы устроить себе небольшой праздник», – решил Гуров.

Спустя полчаса, сидя перед накрытым столом, он налил себе полстакана, произнес тост «За удачу!» и выпил. Потом, одолевая пельмени, которые и вправду оказались горячими, и салаты, Лев Иванович раздумывал о том, как все получилось в этом странном расследовании.

«Вот ведь какой удивительный поворот сделало это дело. Убийцей оказался совсем не тот человек, о котором мы думали вначале, можно сказать посторонний. Тот субъект, которого местные полицейские считали главным заказчиком этого преступления, ни в чем не виноват. Да, вряд ли полковник Мозговой останется доволен таким поворотом событий. Ну, это мы завтра узнаем».

Когда на следующее утро сыщик вошел в кабинет, там находились и сам Мозговой, и капитан Тарабрин.

– Приветствую тебя, Лев Иванович! – сказал Мозговой.

– Доброе утро! – присоединился к нему капитан.

– И вам доброго времени суток, как сейчас говорят, – отвечал им Гуров, а затем спросил у Тарабрина: – Ну что, готов анализ одежды, которую ты нашел в квартире Родионовых?

– Да, все готово, – ответил капитан. – Вот документ. – Он протянул сыщику листок с заключением лаборатории.

Пока Гуров вникал в его содержание, Тарабрин пояснил:

– Мнение криминалистов однозначное. Кровь на одежде принадлежит Павленко. Ее следы есть на металлической палке, которой был убит адвокат. В общем, одной этой улики достаточно, чтобы отправить телемастера в тюрьму лет на двадцать.

– А когда будем его допрос проводить? – спросил Гуров.

– А вот сейчас и будем, – ответил Мозговой. – Я приказал доставить задержанного к девяти ноль-ноль. Вот через минуту он должен тут оказаться.

Не успел Лев Иванович снять куртку и расположиться за столом, как в дверях показался конвойный, который доложил, что задержанный Родионов доставлен для допроса. Вслед за этим в кабинете оказался убийца.

Гуров показал ему на стул, обратился к нему, когда тот сел:

– Гражданин Родионов, вы обвиняетесь в убийстве адвоката Дмитрия Павленко, совершенном двадцать первого сентября сего года по мотивам ревности и личной неприязни. Ваша вина подтверждается наличием крови убитого Павленко на одежде, которую мы вчера нашли в вашей квартире, и показаниями вашей жены Анастасии, которые она нам дала вчера. Мы знаем…

Однако Родионов не дал сыщику закончить фразу.

– Так вы видели ее? Настя жива? С ней все в порядке? – воскликнул он.

– Да, видели. С ней все более или менее в порядке, – ответил Гуров. – Если может быть какой-то порядок в таких обстоятельствах. Теперь только от тебя, Родионов, зависит судьба твоей жены. Она очень к тебе привязана, не переживет, если с тобой что-то случится. Ты меня понимаешь?

– Не совсем понимаю, – ответил Андрей. – Разве от меня теперь что-то зависит? Убийство есть убийство. Срок мне впаяют такой, что мало не покажется. Неужто Настя ждать меня все это время будет? Она меня и в обычной жизни не больно-то ждала, с этой мразью, с Павликом этим гуляла. – Он скрипнул зубами, вспомнив пережитое унижение.

– Ты ошибаешься, Родионов, – сказал сыщик. – Сразу в двух моментах. Если ты правильно поведешь себя во время следствия и суда, грамотно построишь защиту, то срок не обязательно будет такой большой. У тебя имеются смягчающие обстоятельства. Твоя Настя готова тебя ждать, просить у тебя прощения. Не отталкивай ее. Ей сейчас плохо, может быть даже хуже, чем тебе.

– Да я не отталкиваю, – смущенно произнес арестант. – Но что я могу сделать?

– Для начала ты можешь нам помочь восстановить картину преступления, – сказал Гуров. – Мы в общем догадываемся, как все у вас случилось, но обязаны знать досконально. Так что помоги нам в этом. Ведь ты знал, что Павленко в этот день будет в лесу?

– Знал, конечно, – ответил Родионов. – Он каждый день там бегает. Бегал то есть, за здоровьем следил.

– Ты специально поехал в тот день в поселок, чтобы его убить?

– Нет, я тогда еще ничего не решил, хотел с ним объясниться, чтобы он обещал, что больше к Насте не прикоснется.

– В какой момент ты взял металлическую палку на стройплощадке? С самого начала, когда шел на встречу с Павленко?

– Да, тогда и взял, – глухо произнес Родионов.

– Чтобы убить?

– Нет, я же вам говорю, не хотел я тогда убивать! Взял, чтобы его напугать. Он, сволочь, здоровый, в зале все время тренируется. Я желал ему